«Новая Матрица мне очень понравилась, хотя и вызвала грустные чувства. Первую Матрицу (к которой постоянно отсылает последняя) иногда называют постмодернистским произведением, на деле же это была лебединая песня сложившейся в 19 веке социальной критики, прежде всего марксистской.
Первая Матрица утверждала, что есть, собственно, Матрица (т.е. идеология = ложное сознание), а есть «настоящая» реальность, в которой обманутых пролетариев сурово эксплуатируют капиталистические машины. Задача Нео — разбудить спящих людей-батареек, буквально «Восстаньте ото сна, как львы, / Вас столько ж, как стеблей травы; / Развейте чары тёмных снов, Стряхните гнёт своих оков, / Вас много – скуден счёт врагов!»
Последняя Матрица говорит нам совершенно другое. Различия между Матрицей и реальностью, людьми и машинами практически стерты. Существование Матрицы как таковое уже не представляет большой проблемы — более того, реальность сама приобретает черты Матрицы. В рамках этой «плоской онтологии» нет богов, героев и коллективов. Есть лишь индивидуальная субъективность, которая может быть стесненной, а может — эмансипированной. Задача каждого — эмансипироваться через empowerment, как нам буквально сообщают в конце.
Вместо Архитектора (=бога) теперь есть Аналитик, который как раз и мешает субъективности освободиться, убеждая ее саму, что ей это не нужно. Вместе с героями мы колеблемся — а может, и правда не нужно? — но потом, презрев терапевта, улетаем вдаль, кружить по Матрице.
И это главная нестыковка — по идее, не вопреки, а благодаря Аналитику мы должны превратиться в образцовых профеминистов «in touch with their feelings». Но автору, видимо, показалось, что так даже смешнее. Вместо оптимистичного мессиджа первого фильма я вижу довольно злобную издевку — над леволиберальным woke-активизмом (как и над альтрайтами-инцелами), над миллениальской ностальгией и в принципе немножко над зрителями фильма.
Видимо, это точное отражение американского политического ландштафта — «что есть, то и показываю». Это и грустно.»
