Рецензия на фильм Кена Лоуча «Это свободный мир» (Seance)

Рецензия на один из лучших фильмов Кена Лоуча, вышедшая в журнале «Сеанс» в 2011 году.

«Это свободный мир»,
реж. К. Лоуч, 2007

Законы об иммигрантах и иностранных рабочих принимались, нет сомнения, из лучших побуждений. Но, как известно, благими намерениями вымощена дорога в ад. Куда отправились не законодатели — гастарбайтеры. Рынок труда (и так не самая нравственно безупречная модель) к иммигрантам жесток особенно. Человек, попавший в беду, ставший вне закона, готов принять любые условия труда. Тут-то и появятся работодатели, профессионально овладевшие искусством обхождения законов, хваткие дельцы, для которых живые люди — материал, сырье, товар. Работать будут те, у кого зубы белее и крепче. Немощных можно отбраковать. Если что, завтра прибудет новая партия свежей рабочей силы. Это невольничий рынок, хорошо знакомый по школьным учебникам истории.

«Мне тридцать три года. У меня двенадцать тысяч фунтов долга, масса кредитных карточек и работы — одна хуже другой». Так в начале фильма Кена Лоуча «Это свободный мир» представляется зрителю главная героиня, Энджи, прежде чем найти идеальное решение своих проблем: открыть вместе с подругой рекрутинговое агентство по найму иностранных рабочих. Энергичная, пробивная, самолюбивая — она тем не менее вовсе не выглядит монстром из офисных комедий: и душа у нее вроде бы есть, и совесть. Поначалу. Встретив на улице иранского гастарбайтера, живущего в сыром бараке с женой и двумя дочерьми, она проникается к ним сочувствием, переселяет их к себе домой и даже отваживается на изготовление фальшивых документов.

Постепенно, шаг за шагом, Лоуч показывает, как в молодой женщине, которая просто хотела хорошо исполнять свою работу и была наделена для этого незаурядными способностями, пробуждается и растет нечто, заставляющее в ужасе отшатнуться от нее и родителей, и друзей. Как законопослушность оборачивается ловкостью, профессионализм — бездушием, а желание обеспечить себя и сына (Энджи — мать-одиночка) — алчностью. Пытаясь пристроить «своих рабочих» поближе к фабрике, она обнаруживает парк трейлеров, заселенных нелегалами. Дабы освободить место, делает анонимный телефонный донос в муниципалитет. И вскоре видит среди обитателей трейлеров, обреченных ею на выселение, тех самых двух иранских девочек… Нет-нет, она не то чтобы вообще не испытывает угрызений совести по этому поводу. Испытывает, отчего же. Но она помнит, что в этой игре играют по жестко определенным правилам. Нельзя смешивать работу и личное отношение — это непрофессионально. Отец Энджи — невзрачный и не очень успешный пожилой англичанин, потрясенный методами дочери, — почти кричит на нее: «Ты платишь им хотя бы минимальную зарплату?» Энджи уходит от ответа. Раз, другой. Оправдывается социальными условиями, тем, что «делает для них хоть что-то»… А затем поднимает на отца глаза: «Ты что, думаешь, кому-то не все равно?»

Согласно Лоучу, не в Энджи дело. Она не хуже других, и никакого изначального изъяна в ней нет. Но культ ловкого профессионализма, экономика, основанная не на производительном труде, а на предоставлении услуг, и созданный современным развитым капиталистическим обществом гигантский спрос на занятия «менеджментом» (который, право же, недаром переводится на немецкий как Fuhrung) — все это не оставляет выбора энергичным и честолюбивым людям, которые при других обстоятельствах вполне могли бы найти должное применение своим талантам. Тот, кто с гордостью заявляет, что «работает с людьми», закончит тем, что будет воспринимать живых людей как исходящий реквизит. Они — объект, он — объективен; этого требует сама суть понятия «профессия». А стало быть — он свободен. Это свободный мир; ведь «труд делает свободным», не правда ли?

Автор — Алексей Гусев, статья «Гастарбайтер. История вопроса».

Рецензия на один из лучших фильмов Кена Лоуча, вышедшая в журнале

Первоисточник

24
0