По настоятельным просьбам товарищей посмотрел «Платформу». Поскольку она весьма похожа на «Сквозь снег» обрецензируем оба фильма.
И «Сквозь снег» и «Платформу» считают левыми фильмами. Надо поэтому сразу сказать, что это вовсе не так. Левое движение — движение за трудящихся, против эксплуататоров труда. В обоих фильмах трудящихся просто нет: на самом деле и тот и другой изображают нетрудящийся люмпен-пролетариат, требующий от хозяев положения больше ресурсов.
И вот здесь спросим: кто описывает левое движение как неработающее быдло, требующее себе большего? — правые. Оба фильма транслируют буржуазную мифологию о левых.
Куча быдла — неработающего быдла — требует иначе распределить ресурсы. И это еще одна черта буржуазного понимания левого движения: на самом деле левые не требуют распределения, они требуют чего-то касающегося не продукта, а производства.
В «Сквозь снег» показано хотя бы восстание, это еще более менее по левому. «Платформа» не делает даже этого: сами люди виноваты в том, что не могут справедливо, на всех распределить ресурсы (ресурсы, которые не они произвели! марксизм понятно, говорит о том, что реальную власть надо дать тем, кто производит все — пролетариату). Не систему надо поменять, а отношения людей внутри системы: мораль, а не политика, то есть — очень плохая мораль, мораль слов, ибо настоящая мораль всегда действенна, то есть политична, то есть нацелена на смену системы. Жертвы системы и там, и там показаны как людоеды, как быдло, как расчеловеченная мразь — это как раз так как буржуазия смотрит на людей внизу, особенно на протест внизу. Чисто буржуазный взгляд.
Те кто реально обеспечивает функциониование поезда в «Сквозь снег» и «Ямы» в «Платформе» — пролетариат, работники поезда и «Ямы» — они могли бы изменить систему. Характерным образом оба фильма их почти не показывают, а когда показывают — работники кажутся частью власти. Все что угодно, но это не марксисткий взгляд.
Оба фильма претендует на то, чтобы дать абстракцию систему. И они этого не делают, они дают абстракцию буржуазного взгляда на общество: где-то как-то все само производится, а всякие грязные быдлолеваки живут как звери и требует себе больше. Это не модель общества, это модель буржуазного сознания. Чудовищно, что левые могли принять эти фильмы за левые.
Что же власть? в «Сквозь снег» оказывается, что все бунты, включая восстание, составившие сюжет фильма — организованы самой властью: сверхконспирология. Конспирология — необходимая черта бружазной мифологии. Есть генеральное противоречие системы — противоречие между трудом и капиталом. Все социальные проблемы вызваны им. Кто это понимает — тот левый. Кто не понимает, или выступает за сохранение противоречия — правый. Поэтому левые трезво смотрят на реальность, «материалистично»: они исходят из того, что правда есть. Поэтому правые всегда вынуждены генерировать мифы. Если система плюс минус держится благополучно можно выступать за либерализм, то есть генерального противоречия не замечать. Но чем больше проблем — тем больше протеста, тем сильнее революционная угроза. Тогда элитам надо канализировать протест на ложные цели. «Это не буржуи, а евреи виноваты», «это не система рушится, а зловредные революционеры все рушат». По мере нарастания кризиса ширится такого рода мифологии.
Человек чувствует недовольство. Что то не так. Он чувствует, что его обманывают. И поэтому он решает: «мне всегда врали, Земля на самом деле плоская», «наука — заговор, физика, история — все ложь». Такой человек верно чувствует обман, но абсолютно неверно выражает его. «Ученые лгут, коронавирус — обманка властей, всем заправляет мировая закулиса». Это как бы даже «протестно», но абсолютно мимо. Это то элитам и нужно: злитесь, но не на нас, или даже на нас, но считайте свермогущественной сверзнающей сверхэлитой, которая управляет всем, которая способна сфальцифицировать все научные знания и пр. и пр. Главное: что все решают хозяева, а всякая людская мелочь — ничего. Главное: такая мифология имеет успокаивающий эффект (эффект воображаемого решения проблем): «все под контролем, все разумно, все понятно). Революционная идея не успокаивает, она разоблачает и активирует действия (как и христианство, утверждающее, что не «все в порядке», а «мир во зле лежит», «нужно Спасение»).
Идеология — воображаемое решение реальных проблем. Классовое общество структурно противоречиво, по необходимости создает множество проблем. Решать их будут в воображаемом пространстве, или переводя на ложные цели («евреи»), или делая из элиты, допускающей, что дела идут в разнос — сверхэлиту, чья воля производит всю реальность.
Оба фильма очевидно транслирует последнюю версию буружазного мифа. «Сквозь снег»: хозяин поезда — Демиург, который сам вызовет восстание против себя, ибо ему так нужно для сохранения системы. Сверхреакционный миф. «Платформа»: невидимый Демиург, создавший «Яму» (зачем? в чем интерес? — воля Его нам неведома), и смотрящий как людишки друг друга едят. Ему — Всесильному Демиургу — надо отправить Послание, чтобы Он увидел, что люди могут друг друга не есть, а жить иначе, «по доброму». Сверхреакционный миф.
В «Сквозь снег» систему в итоге хотя бы ломают (с тем однако возможным толкованием, что «революции они такие, только ломают, ведут к катастрофе, а как хорошо при Хозяине было). «Платформа» даже не думает об этом: нет, надо Невидимому Всемогущему доказать, что мы — людишки — можем жить по другому, может он смилостивиться (или кажется работники все таки поймут — короче кто-то невидимый на верху).
В лучших традициях буржуазной мифологии нам подсоывают детишек. Несчастные детишки в «Сквозь снег» оказываются обеспечивают работу «вечного двигателя» поезда. Это еще может быть по марксистки: ребенок как символ отчужденной капиталистами у пролетариев человечности, на самом деле обеспечивающий работу социальной машины, что скрывает идеология говоря про «вечный двигатель», или «невидимую руки рынка».
В «Платоформе» нет и этого. Просто измученные мужчины находят ребеночка и спасают его, то есть попросту не съели. Сентиментальность, детишки — коренная черта буржуазной мифологии.
Но мы отвлеклись. Оба фильма транслируют чисто буржуазный взгляд на левых, на угнетенных вообще и заканчивают Религиозным Мифом — как всегда и делала мифология господствующих классов.
Мы живем в мире страданий и несправедливости. Религия как первоидеология достраивает воображаемое пространство, канализируя протест против данности, мечту о Ином Мире в несуществующие фантазии.
Мы живем в мире страданий и несправедливости. Протестуя против данности мы выдвигаем альтернативу Иного Мира, опираясь на которую мы сломаем данность. Религия — первопротест, пространство, где рождаются все революционные проекты. В Ином Мире («объективном идеале» по Лифшицу) мы причащаемся идеалам свободы-равенства-братства, чтобы в мире сем воплотить их.
Религий, таким образом — две. Обе работают с человеческим воображением, мечтой, идеалами, но по разному. Одна — религия господ, обманывающая рабов, другая — религия рабов, бросающая вызов господскому порядку.
«Сквозь снег», «Платформа» — гностицизм, религия уставших господ, впавших в пессимизм: большинство людей — человекообразные животные, мир — помойка, всем правит Демиург.
Христианство — религия рабов, верящих в Преображение мира, в том, что все люди — дети Божьи, мир — благ, всем правит, кого распяли господа, но Он воскрес, как воскреснут все, а мы мы уже сейчас, составляя Его Тело, будем жить в общинах любви, то есть обобществленной собственности, где все равны.
Надо всегда видеть эту радикальную разницу, хотя терминология и темы могут у этих двух религий совпадать. Скажем, «Сквозь снег» и «Платформа» — абсолютно не левые, и не христианские фильмы.
Если бы фильмы были «христианскими», то внутри мира сего (поезда, «Ямы»), управляемого соответственно Князем мира сего была бы христоподобная фигура, создающая порядок не от мира сего — порядок свободы-равенства-братсва. Бог по христиански — не вверху, а внизу. Бог становится одним из нас в нашей Яме, чтобы изнутри революционизировать ее. Оба фильма используют образ людоедства: кощунственной Евхаристии. Но тот, кто дал себя есть в «Сквозь снег» оказывается невидимой стороной Хозяина поезда, а в «Платформе» все просто друг друга жрут (тут человеческие жертвоприношения тогда уж). Само по себе использование «левых» или «христианских» образов и тем не говорит о том, что перед нами что-то левое, или христианское (а мне сказали, что у «Платформы» — «христианский финал»). Не будем обманываться.
