Разбор сцены со сжиганием денег в ещё том, Нолановском «Джокере». То есть «Темном рыцаре», но вы же понимаете, что мы все его смотрели из-за Джокера
Из паблика «Красный передел»:
Пока мы ждем нового «Джокера», не забываем и о его прошлых воплощениях. У Нолана в «Темном рыцаре» свободный от логики товарного фетишизма анархист Джокер сжигает построенную из денег пирамиду, вызывая гнев и ужас у простого бандита, который пришел к нему за своей долей и который рассуждает как обычный предприниматель, предоставляющий клиентам дорогостоящую услугу (=криминальное насилие) и ожидающий ответной оплаты. «Я сжигаю только свою половину» — шутит Джокер, подчеркивая условность персонального обладания капиталом (скорее капитал управляет капиталистом, чтобы расти дальше по своим универсальным правилам, чем наоборот) и одновременно намекая на общую классовую судьбу крупных капиталистов — сгорит моя половина, с ней вместе испепелится и твоя, ведь «наши» деньги в одной пирамиде. «Пойми, дело ведь вообще не в деньгах!» — объясняет Джокер. Он знает, что в этой цивилизации нет ничего, что стоило бы покупать и чем стоило бы потом «законно владеть по праву собственности». Бензин дешев и будет немедленно использован в обряде революционного потлача и жертвоприношения. «Вы думаете только о деньгах, но этому городу нужны преступники получше!» — делится Джокер. Кто такой преступник, которому не нужно ничего, кроме уничтожения капитала и выведения на чистую воду лгущих элит? Это революционер, пускай и без позитивной программы, утрированный анархист, которого ведет ненависть к невыносимой системе, построенной на власти капитала и лжи правящего класса. Если бы у Джокера была позитивная программа, пусть и самая утопическая, он уже не был бы антигероем. Но в сцене сожжения денег он даже и без программы опасно приближается к привлекательному образу «экзистенциального бунтаря», превратившего само сопротивление в стиль жизни. Создав эту «относительную привлекательность» Джокера сценарист должен немедленно ввести какую-нибудь отвратительную, непростительную и антиобщественную черту героя, чтобы Джокер не стал гарантированным идолом всех бунтующих подростков мира. Поэтому сцена сожжения денег, которая завораживает, смонтирована с обещанием Джокера взорвать больницу, если не нравящийся ему человек не будет немедленно убит. Теперь образ Джокера двоится между идеальным бунтарем, в отчаянном и романтичном сопротивлении которого отразился иррационализм и абсурд той системы, которую он отказывается признавать, и садистом-маниаком, готовым взрывать больницы и убивать случайных людей. Господствующая идеология заявляет с помощью этого образа — тот, кто радикально отрицает систему неизбежно идёт и против всего общества, а не только против элит и власти. Способный сжечь такую сумму денег (романтично!) способен принести в жертву и первых попавшихся «гражданских лиц» (непростительно!). О какой сумме, кстати, идёт речь? Вы ведь хотите это знать? Зрители подсчитали, что перед Джокером в пирамиде лежит приблизительно 4 680 000 000 долларов. Считайте сами, на что вам могло бы хватить этой суммы, ставшей самым дорогим огнем в истории мирового кинематографа. «Дело вовсе не в деньгах, главное, чтобы дошел смысл послания, что ВСЁ сгорит!» — говорит Джокер на фоне пламенеющих миллиардов долларов. Враг капитала это всегда и враг человечества — напоминает нам идеология. Задача марксистской диалектики в том, чтобы расклеить эти две функции — враг капитала и враг людей — лишить их синонимии и близости, продемонстрировать разницу и контраст.
