Киновед Наум Клейман о планах Эйзенштейна по экранизации «Капитала» Маркса

Как вообще это могло выглядеть?

«Действие одного эпизода происходит в Германии, в комнате безработных. Он солдат, вернувшийся с войны, она — его жена, ее должна была играть Александра Сергеевна Хохлова, жена Кулешова — великая актриса, вся как будто свинчена из таких палочек, жердочек, невозможно худая. Вот она стоит, она варит суп. Известно, как Кавецкий жаловался, что немецкая жена никогда не оставит безработного без супа, пусть хотя бы из картофельных очисток, и поэтому трудно делать революцию в Германии. И вот эта немецкая жена стоит варит суп, и в это время она обнаруживает, что у нее на чулке дырка. А это не просто дырка в чулке — это дырка в бюджете. А там за окном пляшут электрические ноги рекламы, и эта реклама шелковых чулок в кабаре. А в кабаре танцуют канкан. И мы оказываемся в кабаре, где девушки поднимают высоко ножки и естественно, что спонсирует, как сейчас говорят, это кабаре производитель шелковых чулок. А кто борется с ними? Естественно, производители сукна. Потому что те, кто делает шелковые чулки, хотят укоротить юбки. А те, кто производит сукно, наоборот за длинные юбки, потому что тогда больше спрос на сукно. И тогда они мобилизуют церковь, которая должна бороться с этим безнравственным искусством канкана и короткими юбками, с новой модой. И вот таким образом почти комедийно развиваются интересы и связи внутри общества. А линия заканчивается где-то далеко, в Индии или Китае, где такая же женщина, как эта немка — причем ее должна была играть та же самая Хохлова — со своей тяпкой идет на рисовое поле, и у нее под мышками два кокона шелковичного червя. Потому что при температуре человеческого тела он лучше созревает. И тогда можно на один юань дороже продать. И таким образом сомкнулся этот самый круг шелка. А муж в это время заходит в поисках работы, не находит ее, заходит в кафе — а там сидят такие же, как он, матросы. Англия потопила немецкий флот в XVIII году после капитуляции, и на всем этом пространстве лежат подставки для пива, написано Gott strafe England — «Боже, покарай Англию».
И здесь начинаются уже те самые пивные бунты, которые потом приведут Гитлера к власти. Это почва. 1928 год — это еще Гитлер далеко не у власти, но Эйзенштейн нащупывает те причины, которые привели в конце концов к катастрофам следующей мировой войны»

Киновед Наум Клейман о планах Эйзенштейна по экранизации

Первоисточник

7
0